Молодой смотр ел в небо. Он ждал. Ждал как когда-то ждал его отец. Отец его отца. И все его предки. Жал. Ждал долго, мучительно вглядываясь в мрачную пустоту нависших облаков. Иногда казалось, что оно становилось светлее. Но иногда это только казалось.
Молодой ждал. Ждал чуда, которое изменит всю его жизнь. Старики поговаривали, что однажды небо прорвется. И Свет заполнит землю. И еще старики говорили, что однажды Свет уже приходил. Приходил давно. Никто уже не помнит когда. Его приход не был особо хорошим. Он пришел, согрел всех и исчез. Исчез, пообещав однажды вернуться навсегда. Это поселило надежду. С каждым готом таящую. Теперь уже почти призрачную.
Раньше на этот утес приходили все жители. Каждый первый день. Все собирались и смотрели на небо. Темное, свинцовое небо. Плотно затянутое плотными серыми тучами, преодолеть которые не смог ни один летательный аппарат. Старейшины рассказывали людям прекрасные истории. Истории о том, что Свет приходил. Небо расступилось и луч света, маленький лучик солнца, пробился на землю. Туда, где он светил устремлялось все живое. Там деревья зацвели невероятными цветами. Тогда люди поняли впервые, что такое цвет. Поняли не из книг. Поняли, потому, что увидели.
Старейшины рассказывали всем о том, как цвет начал заполнять землю. Распространяясь от Света, заполнявшего все складки земли. О той красоте и свободе, которая пришла ко всем. О радости и любви. Эти истории все больше вдохновляли всех. О Свете слагались песни. О Нем писали книги и Ему ставили памятники. Его ждали. Ждали все.
Потом все изменилось. Стали появляться разочарованные. Они стали распространять слухи о том, что Свет ни когда не вернется. Они сеяли раздоры, и на утес стало приходить заметно меньше людей.
Потом появились умеренные. Они призывали верить в Свет. Верить как в Абсолют, как в мечту, которая дает силу жить. Так Свет стал Мечтой. И чем больше Мечте поклонялись, тем больше она становилась нереальной. Она становилась Мифом. Так появилась религия земли. Религия Мечты, очень быстро переросшая в религию Мифа.
Теперь храмы строились в честь великого Мифа. Учили о том, что однажды Миф придет. Но никто на самом деле в это не верил. Это было просто религией. Просто обрядом. Люди уже не собирались на утесе. Они собирались в великолепном храме, посвященном Мифу.
Но утес не осиротел. Некоторые приходили туда, послушать безумных стариков, которые все еще верили в то, что Свет – это не Миф. Они продолжали учить о цвете, который придет вместе со Светом. они учили о любви. Именно тогда стало принято смотреть на небо и ждать. И молиться. И помогать друг другу. Именно тогда, поклонники Мифа начали преследовать тех, кто на утесе. Им не нравилось то, что не все были единодушны. Не все верили как нужно. Не всем нравилось жить с Мифом.
На утесе поставили стражу и все кто пытался туда попасть, просто пропадали. Потом их стали публично наказывать. Их приносили в жертву Мифу. Священники Мифа во имя Мечты уничтожали несогласных. Они учили о единстве народа. Они говорили о том, что все должны жить по правилам, установленным ими. Все должны были привести свои жизни во имя Мифа в порядок, установленный, как они говорили Мифом.
И скоро все смирились с правилами. Не всем они нравились. Но священники Мифа не сильно усердствовали, и скоро религия стала формальной. Недовольные могли просто не показывать свое недовольство. Они только изредка появлялись в храме и платили священный налог. Священники не требовали большего. Формальное исполнение правил и исправный налог. Люди перестали верить.
Вскоре появились реалисты. Сначала это была небольшая группа священников, которые стали учить о том, что Света ни когда не было. Это произвело целую революцию. Но, в конце концов, храм Мифа опустел.
Теперь только утес остался местом истинного поклонения Свету. Здесь еще остались те, кто неизменно приходил сюда каждый первый день. Теперь никто их не преследовал. Просто смотрели как на безумцев. Как на странных людей, неспособных смириться с реальностью. Пусть жестокой, но все же реальностью. Смотрели как на чудаков, которые все ждут чуда, которого никогда не будет.
Молодой смотрел в небо. Теперь через много лет, сюда приходил только он. Только он приходил на утес, влекомый чем-то неведомым. Ему говорили, что его хождение бессмысленно. Ему говорили, что Света нет. Ему говорили, что он напрасно тратит время. Что мрак и серость удел всех людей. Что ему нужно смириться и жить как все.
Но он все равно приходил сюда. Он смотрел на небо и ждал. Иногда ему казалось, что оно посветлело. Иногда он что-то слышал. Но чаще всего он просто смотрел и ждал. Молился. Искал. Ждал. Его сердце тянуло сюда. Он верил. Рассказы отца наполнили его сердце этой верой. Он живо представлял себе цвета, описанные в рассказах старейшин, которых уже давно нет.
Он сам не понимал, что движет им. Но продолжал верить тому, что слышал. Это становилось реальным только здесь. Он не понимал, почему старейшины избрали именно этот утес. Он не знал этого. Никто не знал. Никто не помнил. Но он понимал, что это место было особенным. Камни утеса были очень гладкими и всегда холодными, но теплыми. Черными, но светлыми. В них что-то было.
Молодой смотрел в небо. Он был красив и юн. Полон надежд и веры. Ему хотелось увидеть как разорвется небо и Свет придет. Он готов ждать всю жизнь. В его больших глазах решимость. Иногда он повторяет истории, которые слышал от своего отца. Повторяет, чтобы не забыть ни одной детали. Повторяет, чтобы передать их своему сыну. Сыну, которого у него пока нет.
Его лицо было обращено к небу. Его глаза были широко открыты. Пепельные волосы развивались на ветру. Большие черные глаза смотрели в небо не моргая. Он шептал молитву. Молитву, обращенную к Тому, Кого он ни когда не видел. Молитву обет. Молитву ожидание. Он шептал: "Я буду ждать. Буду ждать даже если ни когда не дождусь. Я передам веру своим детям. Иногда я чувствую кожей твое тепло. А иногда мне кажется, что я Тебя вижу. Я верю в то, что так Ты мне показываешь, что я не напрасно жду".
Молодой закрыл глаза и улыбнулся. Его лицо стало изменяться, оно приобрело золотистый оттенок. Его волосы стали отливать серебром. Тонкий луч Света сквозь облака светил прямо на него. С неба звучала прекрасная музыка. Она была настолько тихой, что услышать ее было практически невозможно. Но она была. Лицо молодого светилось счастьем. Его руки потянулись к небу. Он тихо запел. Его песня звучала в унисон небесной мелодии. Он был счастлив.
Через мгновение пение прекратилось. Молодой открыл глаза. … Серое свинцовое небо тяжело нависло над его головой. Но прекрасное лицо помнило тепло…
Он встал с колен и прошептал: "А где-то там есть свет".
0 Комментарии