Сегодня немного пасмурное утро. Я
сижу у окна и наблюдаю медленный рассвет из-за свинцовых туч, обрамляющих небо
тонкой каймой. Мне кажется, что это трудное утро, потому что я уже третий день
один, моя жена с детьми уехала с Польшу погулять перед родами. Я остался,
потому что пакистанское посольство задержало мой паспорт. Спать одному трудно.
Постоянно просыпаешься от пустоты вокруг. Еще и утро непонятного характера. То
ли пасмурно, то ли нет. Что день грядущий нам готовит? Непонятно.
Я думаю над одиночеством
наполнившим меня прямо с утра. И мысли мои улетают далеко. Не к тому, что мои
любимые где-то в другой стране, а туда, где я уже давно не был. К моей родной
Церкви. К месту, где я впервые преклонил колени перед моим Богом и принял Его
жизнь. Туда, где мне открылась Его любовь. Туда, где я не был уже 16 лет.
Я никогда не считал себя одиноким
или брошенным. Мне хватало общения и хватало врагов, которые постоянно
навязывали мне свое общество и нескончаемые разборки о пустом. Друзей тоже
много, и их любовь всегда поддерживала меня. И Церковь, пусть маленькая, но
родная и теплая. И жизнь вроде бы удалась, пусть отчасти. Но щемящая тоска сонным
зверем иногда ворочается в сердце. И вспоминается дом. Тот дом, где Господь
впервые меня коснулся.
Всегда нелегко уходить из родного
дома. Но иногда приходится это делать. А иногда уже ничего не изменишь. Редкие
приезды, драгоценные минуты бесед и молитв с тем, кто помнит тебя просто
Сашкой, а не пастором. С тем, для кого не играет роли твое положение, каким бы
высоким или низким оно ни было. Это одни из самых важных моментов моей жизни.
Самое драгоценное, – увидеть, не просто верить, а увидеть, что твой отец не
изменил свое отношение к тебе. И не прощение или понимание хочется увидеть, а
именно принятие. Путь ремнем, пусть по больному, пусть не так нежно, как
хотелось бы, пусть не так, как ожидал, пусть с постным борщом из микроволновки,
а не с барашком и перстнем, -но все же принят.
Думаю, что каждому важно быть
принятым. Просто принятым. И может быть у нас не получается общаться так много,
как хотелось бы, но потребность все же осталась. Поэтому мне показалось важным
не просто думать об этом и говорить с тобой в собственном сердце, размышляя о
том, что бы ты посоветовал, как бы ты поступил, но и писать об этом, в надежде
быть услышанным. Может быть это поможет не только мне. Может быть, мое
стремление быть таким же пастором как и ты поможет тем, кто идет за мной,
видеть во мне такого же человека как и они сами? Может быть, открытость не
является пороком, а искренность - слабостью?
Я не верю в пасторскую касту,
перешедшую на некий другой уровень и потерявшую потребность в отцах. Я уверен,
что чем больше мы в служении, тем больше эта потребность. Однажды я наблюдал
как один очень пожилой человек отчитывал чуть менее пожилого человека, а тот
стоял склонившись и смиренно слушал все, что тот бросал ему в лицо. Мой друг
сказал, что это отец отчитывает своего шестидесятилетнего сына за то, что тот
несправедлив к детям. Мне стало смешно. Сама ситуация: старик, как мальчик,
стоит понурив голову и слушает как на него кричат… Но уже через пару минут что-то противное
шевельнулось в моем сердце. Я прислушался и понял, – это зависть. Я завидовал
старику у которого в его старости есть тот, кто может на него накричать с любовью,
тот, кто корректирует его и направляет. Как мы нуждаемся в этом и как нам этого
не хватает!
Мне хочется быть отцом. Хорошим
отцом. Не тем, кто избавляется от своих нерадивых детей, как мой первый пастор
в Беларуси, который расстался с нами с легкостью, как только мы стали выражать
несогласие с его методами. Тогда моя жена потеряла духовного отца, который
теперь порочит нас при первой же возможности. Не так, как мой последний
епископ, - старец, который избавился от нас, как только понял, что его власть
под угрозой, потому что у меня есть епископские амбиции, и теперь валяет мое
имя в грязи, придумывая небылицы и покрывая прелюбодеев, которые против меня
свидетельствуют. Не так, как я иногда делаю, ожидая, что проблемные люди сами
уйдут, оставив меня в покое.
Быть хорошим отцом без тебя никак
не получится. И речь не только о совете, о направлении или исправлении. Речь о
принятии и любви, которой у тебя всегда хватало на нас. Непутевых, бунтующих,
глупых, но твоих детей. Я благодарен, что ты никогда от нас не отказывался, что
бы мы ни творили и как бы неправы не были. Я благодарен, что приползти к тебе
можно всегда и в любом виде. Уходили мы всегда полные веры. Хочу быть таким как
ты, подражая вере…
0 Комментарии